Нечаянный король - Страница 70

К оглавлению

70

– Какая-то девица, – хрипло сказал Даглас, откашливаясь. – Только что введенная в права юная наследница.

– Вот как? – уже привычно поднял бровь Сварог уже привычным жестом. – А почему не седой прожженный интриган? Это было бы обыденнее, понятнее…

– Право, не знаю, – сердито сказал Даглас. – Не о том надо думать.

– Верно, – кивнул Сварог. – Моего коня к воротам. Медвежью Сотню в седла. Вы, любезный глэрд, в последнее время что-то очень уж часто отдаете приказы от моего имени…

– Государь, вы же не можете сами…

– Это противоречит этикету?

– Нет, что вы. Но…

– Хотите чеканную историческую фразу? – спросил Сварог холодно. – Я могу все, что хочу, – и хочу все, что могу. Не шедевр изящной словесности, уж не взыщите, но что поделать, какая на ум пришла, иные короли за всю свою жизнь так и не родили ни единой простенькой исторической фразы… На коней, господа мои, на коней!

Он сделал столь резкий и красноречивый жест монаршей десницей, что господа глэрды выскочили в дверь впереди своего короля. Впрочем, в обстановке мятежа и сопутствующей сумятицы это не было столь уж вопиющим нарушением этикета.

«Быть может, и нечего мне там делать, возле замка, – думал Сварог. – Но пора мягко и ненавязчиво поставить их на место – то бишь решительно построить. Что-то у них стало входить в привычку отдавать приказы от моего имени. Нет уж, привыкнуть они должны к противоположной мысли: если король чего-то возжелал, по его желанию и случится. А в общем, судя по первым наблюдениям, что в Пограничье, что здесь королевское ремесло немногим отличается от работы какого-нибудь капитана из той, прошлой жизни, которому досталась раздолбайская рота. Механизмы наведения порядка чертовски похожи…»

Приотстав, он удержал Мару за жесткий воротник камзола:

– У тебя как сложились отношения с Медвежьей Сотней?

– Нормально, – сказала боевая подруга. – Они тут в некоторых отношениях люди незатейливые. Лишь бы ты умел работать мечом. Если тебя за это умение зауважают, совершенно неважно, сколько тебе годочков стукнуло и что именно у тебя пониже пупа расположено. А что?

– Держи ушки на макушке, – распорядился Сварог. – Я, знаешь ли, твердо решил при малейшей к тому возможности научить их правильно репку чистить…

На обширном замковом дворе шла деловитая суета – строилась в «кабанью голову» Медвежья Сотня, к крыльцу вели покрытого попоной с геральдическими эмблемами Сварогова коня, бегали взад-вперед с ужасно озабоченным и ретивым видом и те, кто имел прямое отношение к предстоящему походу, и те, кто нахально воспользовался моментом, дабы попасться монарху на глаза в облике воплощенного усердия. Трое монахов под предводительством брата Фергаса вынырнули из-за угла с таким видом, что и не нужно было их спрашивать, куда собрались.

В довершение сумятицы в ворота влетел на заморенном коне гонец – на его белоснежной некогда накидке еще можно было рассмотреть сквозь толстый слой пыли и грязи черное солнце с горротского флага. Коня подхватили под уздцы, гонца бегом повели к Сварогу. Он, как положено, упал перед Сварогом на левое колено, протягивая засургученный пакет. Через его голову Сварог посмотрел на тяжело водившего боками коня – нет, среди свисавших с седла прапорцов не было клетчатого, красно-белого, значит, об объявлении войны речь не идет.

Приняв пакет из рук гонца, он согласно традиции махнул «ходячему кошельку», чтобы отсыпал скакавшему день и ночь вестнику. Гонец, не думая пока что о презренном металле, отошел к стене, расстегнул грязные штаны и с величайшим облегчением принялся на нее мочиться – поскольку прежде у него не было времени. Все смотрели на него понимающе и не препятствовали – гонец был в своем праве.

Сунув пакет за голенище, Сварог взлетел в седло, дал коню шпоры и взмахнул кожаной перчаткой.

По дороге, когда на длинном и ровном отрезке дороги кони шли спокойной рысью, он извлек пакет, сорвал печати, раскрошив их в пыль, прочитал короткое послание. Король Стахор в весьма вежливых, даже изысканных выражениях извинялся перед своим «братом и добрым соседом» за досадное недоразумение, то есть за «прискорбные события» у замка Корромир и в Заречье, «невольно повлекшие непонимание и рознь». Сообщал, что «повинные в том лица» уже понесли должное наказание, и он искренне надеется, что брат и добрый сосед, король Сварог, известный своей мудростью и хладнокровием, сохранит с ним самые сердечные отношения.

Как Сварог ни вчитывался, не мог нигде усмотреть и тени тонкой иронии – не говоря уж о грубой. И это было чуть ли не загадочнее всего: по точным сведениям, Стахор дорожил своей репутацией острослова и во всякое свое послание коронованным собратьям что-нибудь этакое вворачивал…

Глава десятая
ДЕВУШКА ИЗ ЗАМКА БАРРАЛЬ

– Глэрд Даглас, – сказал Сварог, опуская подзорную трубу, – а вам не кажется ли, что наши люди чуточку переусердствовали?

– Ничуть, мой король, – без промедления ответил Даглас. – Мятеж в данном случае опасен не своими реальными воплощениями, а чисто символическим смыслом, вкладываемым в это понятие. Первый мятеж против трона в ваше царствование. От того, как мы на это отреагируем, многое зависит…

С сомнением пожав плечами, Сварог осматривал местность уже без трубы, невооруженным глазом. Он был не на шутку разочарован. Судя по воплям и суматохе, сопровождавшим неприятное известие, замок Барраль показался ему заранее этакой могучей твердыней, источником нешуточной и реальной опасности. Действительность же оказалась намного прозаичнее. Далеко впереди, в лиге от них, стоял небольшой замок из темно-коричневого песчаника, старинной постройки, сразу видно, – по сути, квадрат со стороной уардов в тридцать, четыре башни по углам, пятая, главная, не так уж и высока. Классическое обиталище небогатого дворянина, распространяющего права сюзерена на две-три деревушки и пару овечьих отар (земля в полночном Глане очень уж бесплодная, и ее практически не пашут, отдавая предпочтение овцам, маленьким горным коровам и лошадям).

70